Как я заготавливал дрова. Почему то это незначительное, малоинтересное событие осталось в моих воспомонаниях с похода по Керети ярким пятном. Кереть — река в северной Карелии. Живописна, порожиста и доступна для водных туристов. Ввиду этого дров на Керети мало, мокрые туристы вырезали весь сухостой под чистую и особо прозорливые принимались порой за живые деревья. Даже наличие бензопилы вынуждало забираться далеко вглубь леса, что бы добыть драгоценные поленья. К тому же, проливные дожди в течении многих недель, порядком усложнили эффективность добычи. И так как в один день захотелось подготовить ткристическую баню, то дров предстояло добыть много. Захватив бензопилу, я отправился в лес. Повертел головой в поисках хоть чего то пригодного, но Сразу же стало ясно, что придется потрудиться. По хорошо протопттанной тропинке я продвигался от нашей стоянки вглубь леса. Довольно скоро тропа оскуднела и вскоре пропала. Дров не было. Неспеша, передвигаясь дальше и осматривая верхушки деревьев на предмет сухих крон, я верно удалялся от лагеря. Наконец, начали попадаться мелкие упавшие сосны. Удалось довольно скоро на относительно небольшом пятачке натаскать 4-5 деревцов. Ну хоть что-то! Но для бани этого, конечно, недостаточно. Сложил сосенки в кучку и побрел далее. Вскоре, глаз наткнулся на рыбу покрупнее, и, наконец-то, я завел пилу и заготовил четыре чурки. Прикинув, что до первой кладки не так далеко, решил объединить запасы позже, а пока поискать еще что-нибудь. Еще отойдя шагов тридцать, заприметил ожидавшее меня сухое деревце, но подойдя к нему, я тут же увидел здоровый сухой ствол метрах в пятидесити глубже. Обрадовавшись, побежал к добыче, и гремя бензопилой напилил пеньков, чтобы не тяжело было таскать. Теперь оставалось дело за малым — донести все это богатство до стоянки. План был прост: дотащить пеньки до кладки сосен, а затем перебежками подтаскивать до стоянки. Я взял пилу и пенек и пошел в сторону первой кладки. Пройдя сколько-то метров, понял, что вот так вот с легкостью кладку не найду, поэтому буду подтаскивать пеньки тоже перебежками. Оставил пилу с пеньком и побрел назад за остальными дровами. К моему ворчливому негодованию, возвращаться пришлось дольше. То направление немного соврал, то проскочил дрова, но худо бедно вышел к пенькам. Взяв по пеньку под мышки пошел к бензопиле. К еще большему удивлению и ее отыскал не сразу. Уже аккуратней, запоминая небольшой маршрут, всего-то шагов в сто, перетаскал пеньки на новое место. Дальше их надо было оттащить до кладки сосен. Работа повторилась — я взял пилу и пенек, и пошел к якобы первой кладке. Ходил, ходил, уже показалось, что прошел слишком далеко, поэтому возвращался и опять прочесывал окресности. Результата не было. Те ориентиры, что я себе наметил для возвращения не находились, или оказывались ложными, ведь в лесу, все стало неожиданно похожим друг на друга: поваленный сухостой, торчащие коряги. Тут издалека, от берега реки, стали доноситься крики. Я понял, что это забеспокоились обо мне, ведь прошло уже пару часов, как я шагнул в лес. Бросив пилу и пень у раскидистой лапы корней поваленного дерева, я побежал на крик и стал отвечать. Удостоверившись, что меня услышали и успокоились, стал возвращаться, но ни раскидистой лапы ни пилы не находил. Начал бранить себя, какой я ориентировщик, и в тоже время становилось интересным чем все это закончится, ведь насобирав, напилив дров, я в итоге умудрился потерять все кладки, да бензопилу впридачу. Было и обидно за труд и смешно одновременно. И ведь все это происходило на относительно небольшом по площади пяточке, метрах в трехста от лагеря. В итоге, кружил я на предполагаемом месте около получаса, когда наткнулся на первую кладку сосен. С одной стороны это обрадовало и ухмыльнуло. Пытаясь запомнить, где лежит это добро, я продолжил поиск пилы и через некоторое время все же ее обнаружил. Решил больше не рисковать и отнести в лагерь. На пол пути выйдя на редколесье повесил свою цветастую куртку на сук повыше, как ориентир. Теперь я уже точно знал — что это единственный шанс вернуться за дровами. Так и случилось: куртка сыграла добрую службу и стала основной перевалочной базой. Вернувшись к ней, я все таки отыскал родимые пеньки и оттащил поэтапно до куртки. Сил порядком поубавилось, благо к концу работы на помощь подключился сын и перетащил тройку пней до лагеря. Я ему поведал страшные истории, как я блуждал по лесу и чуть не лишился бензопилы. Эти рассказы его явно впечатлили, и он ими позже шепотом делился с родными.
В итоге дрова были заготовлены, некоторые так и остались лежать в лесу, так как волевых сил уже на них не хватило. Вот такое простое событие, как заготовка дров родило у меня, городского жителя, массу интересных эмоций, от легкого страха заблудиться и обиды за бесполезный труд до радости, когда все это закончилось. И отсюда пришло понимание, что самое заурядное занятие может привести к массе переживаний, но для этого оно должно быть все же жизненонеобходимым. Ведь в условиях похода очаг — есть центр, вокруг которого кипит вся жизнь. А без дров очаг работать не желает. Так или иначе, все закончилось хорошо, а вот баню в этот день мы так и не сделали, так как было уже поздно. Но зато все эти дрова мы загрузили на наш мощный борт и плавали с ними до самого конца похода и они сыграли нам добрую службу. А баню мы сделали на другой стоянке, где сухая сосна была много ближе, и баня удалась на славу! А по возвращению в Лоухи, кто-то рассказал, что пару дней назад, от группы туристов отбилась и потерялась в лесу девушка. Они просто решили пособирать ягод, и вот уже пару дней ее ищут товарищи и МЧС. Мне сразу вспомнился мой поход за дровами, и я ничуть не удивился такому печальному случаю с туристкой. Надеюсь, у нее все закончилось хорошо…